История 7: Сообщение

Тандзан написал 60 почтовых карточек в последний день своей жизни, и попросил отправить их. Вслед за тем он умер. На карточках было написано:
Я покидаю этот мир.
Это мое последнее сообщение.
Тандзан
Июль, 27,1892.

"101 дзенская история"
Перевод С. А. Кротков

@темы: проза и поэзия, дзен, 101 дзенская история

---

Матсу, добро пожаловать. Располагайтесь.

Автор: Китагава Утамаро
Название гравюры: Мастерская в Эдо

@темы: гравюры, ПЧ

---

Сотня историй и Ao-andon 青行灯 (あおあんどん)

К ночи немного историй о японской нечести...
В эпоху Эдо, популярным времяпрепровождением было хьяку моногатари (hyakumonogatari), или «сотня историй». Множество людей собираются в одной комнате, зажигают свечи внутри сотен ламп андон (andon), сами лампы оборачивают специальной синей бумагой, чтобы создать зловещую атмосферу... И рассказываются сотни устрашающих, мистических историй, и после каждой рассказанной истории тушится одна свечка. Когда же гаснет последняя свеча и комната погружается в темноту, в этот момент, по слухам...появляется демон Ао-андон.

@темы: проза и поэзия, нечесть

---

Bleach 252

Бьякуя победил Сенбонзакуру еще во время первой битвы и с тех пор оба притворялись, что находятся под влиянием Мурамасы.

В свое время Гинрей рассказал Бьякуе про Когу и сообщил, что Бьякуя, как глава клана Кучики, обязан убить этого отступника когда появится шанс, и Бьякуя поклялся выполнить это. Но, как следует из серии, Гинрей рассказал Бьякуе лишь то, что Кога отсупник и заслуживает смерти, но не сказал ничего о том, кто он.
Услышав имя Мурамасы, Бьякуя понял, чей это зампакто и направился в библиотеку, чтобы больше разузнать о Коге. Но ничего не нашел - данные были изъяты из архивов. Поэтому, чтобы получить информацию о Коге, выяснить где он запечатан и убить его, и Сенбонзакура, и Бьякуя делали вид, что перешли на сторону Мурамасы.

@темы: Bleach

---

История 6: Не любовь — доброта

Жила в Китае одна женщина, которая свыше 20-ти лет помогала одному монаху. Она построила ему небольшую хижину и кормила его, тогда как он занимался медитацией. Наконец ей захотелось узнать, насколько он продвинулся за это время. Чтобы определить это, она заручилась помощью одной очень чувственной девушки.
«Подойди и обними его,- сказала женщина,- а потом внезапно спроси его: Что теперь?» Девушка пригласила монаха к себе и без долгих церемоний спросила его, как он намерен поступить. «Старое дерево зимой растет на холодной скале,- ответил монах поэтически.- Там нет ни капли тепла.»
Девушка вернулась и передала женщине слова монаха. «И подумать только, что я кормила этого человека 20 лет! — в гневе воскликнула старуха.- Он без внимания отнесся к твоим желаниям, не высказал понимания твоего состояния. Никто не заставлял его ответить на твою страсть, но он должен был по крайней мере проявить сострадание!» Она тотчас же пошла к хижине монаха и сожгла ее.

"101 дзенская история"
Перевод С. А. Кротков

@темы: проза и поэзия, дзен, 101 дзенская история

---

Согласно календарю, сегодня Йоль - праздник середины зимы.

@темы: праздники

---

Эрелин Шаднах, гинолис, добро пожаловать. Располагайтесь.
В подарок это изображение восточной красавицы (картинка кликабельна):

@темы: гравюры, ПЧ

---

Мэйхуа

Отвлекусь немного от Японии и перейду на Китай.

Тогда как у японцев любимейшим цветком и растительным символом является вишня, у китайцев - слива. Всем известно, что сакура - не обычная, а особая декоративная вишня. Китайская слива тоже необычная - это мэйхуа - дикая слива муме. Примечательным является то, что она расцветает как наши подснежники - еще тогда, когда на дворе лежит снег.
Возделывается она уже более 3000 лет и встречается повсюду - от Тибета на западе до острова Тайваня на востоке.
Мэйхуа — вид китайской сливы, прославленный в живописи и поэзии. Начинает цвести в конце зимы, когда ещё лежит снег. Период цветения сливы мэйхуа приходится на время китайского Нового года.
Новый год по китайскому календарю называется «Праздник весны». Он выпадает на второе новолуние после зимнего солнцестояния. Обычно это февраль, иногда первые числа марта. Цветение декоративной сливы «мэйхуа» в традиции считается концом зимы и наступлением весны.
Китайская слива цветет обильно и ярко. Ветви усыпаны розово-красными бутонами, махровыми, крепкими и стойкими, распускающимися раньше листьев еще до весны. По форме и экологическим особенностям цветоводы разделяют цветы мэйхуа на 230 с лишним видов.
Панорама чувств китайцев связанная с этим символом описана в классических романах: «Ветка сливы в золотой вазе» и «Сон в красном тереме».
Сильная, расцветающая дикая слива Мэйхуа, в противовес хрупкой опадающей сакуре, отождествляет собой трудолюбие и волю и является эталоном выживания. Цветущая зимой, когда снег и холод вынуждает другие цветы сдать свои позиции до теплых времен, она стоит и радует взгляд. Известно, что Мао очень любил Мэйхуа, в его поэзии она получила высокую оценку.

***

Каждый год мэйхуа в эту пору ищу,
Чтоб однажды увидеть улыбку цветенья.
Пали сумерки,
Тень обозначилась чуть.

Напоен ароматами
воздух весенний.

Мэйхуа вся в снегу,
И в душе моей снег...

За рекой Фоуюй
Роща в дымке маячит.
СИНЬ ЦИЦЗИ
1140 - 1207
***
Туч тяжелый ковер лег к последней луне,
уже можно для чая снежок растопить на огне.
И вино, и барашек всегда дорожают зимой...
Пусть скорее цветут мэйхуа!
Не полить ли их теплой водой?
***
Пробирает мороз, дует северный ветр,
наше страдное лето еще далеко,
под снегами цветам мэйхуа нелегко.
Но подбавь-ка, Владыка Востока, немного снежку
- урожай будет щедр!
ВАН ХЭЦИН
***
Падал снег. А в саду мэйхуа,
Как всегда, в эту пору цвела.
Помню, веточку алых цветов,
Захмелев, я в прическу вплела.
Но осыпались эти цветы
И моих не украсят волос.
Неуемные слезы бегут,
Стала мокрой одежда от слез.
И теперь в чужедальнем краю
Новый год я встречаю одна.
Непонятно, когда же могла
Побелить мне виски седина!..
Вечереет. И ветер подул.
И за окнами стало темно.
И не стоит искать мэйхуа -
Не увидишь ее все равно.
ЛИ ЦИНЧЖАО

@темы: китай

---

gloomy sky, добро пожаловать. Располагайтесь.
Так как вы первый записавшийся ПЧ в этом году, подарок соответсвующий:

Название картины: Новый год
Автор: Утагава Тоёкуни

@темы: гравюры, ПЧ

---

История 5: Если ты любишь, то люби открыто

Двадцать монахов и одна монахиня по имени Эсюн занимались медитацией у некоего дзеновского учителя. Эсюн была очень миловидной, несмотря на то, что голова ее была острижена, а одежда очень скромна. Несколько монахов тайно влюбились в нее. Один из них написал ей любовное послание, настойчиво требуя встречи наедине.
Эсюн не ответила. На следующий день учитель проводил занятия с группой, и когда они были окончены, Эсюн встала. Обращаясь к тому, кто написал ей, она сказала:"Если ты действительно любишь меня, подойди и обними меня."

"101 дзенская история"
Перевод С. А. Кротков

@темы: проза и поэзия, дзен, 101 дзенская история

---

Кадзоку

И еще немного об аристократии...
Кадзоку (яп. 華族 ), Цветы народа — высшая японская аристократия периода Мэйдзи. Учреждена 7 июля 1884, прекратила существование 3 мая 1947 с принятием новой конституции. Из числа кадзоку (яп. 華族 ) в 1889—1947 формировалась верхняя палата японского парламента (ja:国会 ), Коккай — Палата пэров (ja:貴族院 ), Кидзокуин.

Всего учреждено пять разрядов:
• Косяку (яп. 公爵 ) — герцогское достоинство, от китайского титула гун (кит. 公 ). Приравнен к младшей степени I класса (яп. 従一位 ), дзюитии. Всего 20 пожалований.
• Косяку (яп. 侯爵 ) — достоинство маркиза, от китайского титула хоу (кит. 侯 ). Приравнен к старшей степени II класса (яп. 正二位 ), сёнии. Всего 40 пожалований.
• Хакусяку (яп. 伯爵 ) — графское достоинство, от китайского титула бо (кит. 伯 ). Приравнен к младшей степени II класса (яп. 従二位 ), дзюнии. Всего 108 пожалований.
• Сисяку (яп. 子爵 ) — достоинство виконта, от китайского титула цзы (кит. 子 ). Приравнен к старшей и младшей степени III класса (яп. 正三位 ), сёсамми, (яп. 従三位 ), дзюсамми. Всего 379 пожалований.
• Дансяку (яп. 男爵 ) — баронское достоинство, от китайского титула нань (кит. 男 ). Приравнен к старшей и младшей степени IV класса (яп. 正四位 ), сёсии, (яп. 従四位 ), дзюсии. Всего 409 пожалований.

@темы: япония, памятка

---

Кугэ

Кугэ (яп. 公家 ) — древняя японская несамурайская придворная аристократия. В советской литературе часто назывались родо-племенной аристократией, в противовес к самураям, называемым служилой аристократией. После прихода ко власти самураев утратили своё влияние, превратившись в украшение императорского двора.

Классификация:
• Сэккэ (яп. 摂家 ) — могли назначаться сэссё (яп. 摂政 ) и кампаку (яп. 関白 ). Высший класс кугэ. Все пять фамилий, принадлежавших к этому классу, являлись потомками Фудзивара-но Митинага (яп. 藤原道長 ).
• Сэйгакэ (яп. 清華家 ) — могли назначаться дайдзин (яп. 大臣 ), включая дайдзёдайдзин (яп. 太政大臣 ). Принадлежали к кланам Фудзивара (яп. 藤原 ) и Минамото (яп. 源 ).
• Дайдзинкэ (яп. 大臣家 ) — могли назначаться найдайдзин (яп. 中大臣 ) и дайнагон (яп. 大納言 ).
• Уринкэ (яп. 羽林家 ) — военный класс, могли назначаться дайнагон (яп. 大納言 ), иногда — найдайдзин (яп. 中大臣 ).
• Мэйка (яп. 名家 ) — гражданский класс, могли назначаться дайнагон (яп. 大納言 ).
• Ханка (яп. 半家 ) — могли назначаться санги (яп. 参議 ) и тюнагон (яп. 中納言 ).

@темы: япония, памятка

---

Об именах

Современные японские имена состоят из двух частей - имени рода (фамилии), которое идет первым, и личного имени, которое идет вторым. Правда, японцы, записывая свои имена ромадзи, часто делают это в "европейском порядке" (имя - фамилия), дабы иностранцам было привычней их воспринимать ибо имя записывается романдзи обычно для прочтения не японцами. Иногда японцы для удобства и вовсе пишут свою фамилию заглавными буквами, чтобы ее не путали с именем.

До начала Реставрации Мэйдзи фамилии были только у аристократов (кугэ) и самураев (буси). Все остальное население Японии довольствовалось личными именами и прозвищами.

Исключение составляли и составляют император и члены его семьи. У них фамилии нет, впрочем, как и у российских и других монархов. Девушки, выходящие замуж за принцев, также теряют свои фамилии.

Императоров Японии не принято называть одинаково и различать по порядковому номеру, как простолюдинов. По старой традиции, имена японских императоров составлены со вторым иероглифом «сострадание, милосердие, сочувствие». Например, имя императора Муцухито – это сочетание двух иероглифов «дружеский, теплый» и «сострадание».

Женщины аристократических и самурайских семей также обычно не носили фамилий, так как не имели права наследования. В тех случаях, когда фамилии у женщин все-таки были, они не меняли их при вступлении в брак.

Фамилии делились на две группы - фамилии аристократов (кугэ) и фамилии самураев.

В отличие от числа фамилий самураев, число фамилий аристократов практически не увеличивалось с древнейших времен. Многие из них восходили к жреческому прошлому японской аристократии.
Наиболее почитаемыми и уважаемыми кланами аристократов были: Коноэ, Такаси, Кудзе, Итидзе и Годзе (кто смотрел Саюки: ничего не вспоминается?). Все они принадлежали к роду Фудзивара 藤原氏 и имели общее название - "Госэцукэ". Из числа мужчин этого рода назначались регенты (сэссе) и канцлеры (кампаку) Японии, а из числа женщин - выбирались жены для императоров.
Не менее известен клан Татибана, члены семьи которого часто занимали высокие должности в суде.

Следующими по знатности были кланы Хирохата, Дайго, Куга, Оймикадо, Сайондзи, Сандзе, Имайдэгава, Токудайдзи и Каоин. Из их числа назначались высшие государственные сановники. Так, представители клана Сайондзи служили императорскими конюшими (мэре но гогэн). Далее шли уже все остальные аристократические кланы.

Иерархия знатности аристократических родов начала складываться в VI веке и просуществовала до конца XI века, когда власть в стране перешла к самураям. Среди них особым уважением пользовались кланы
Минамото 源 «источник» (Гэндзи или Гэнкэ): род Асикага (с боковыми родами Хосокава, Хатакеяма, Сиба, Имагава и др.), Токугава, Такэда, Нитта и др. - всего 21 род.
Минамото - группа родов древней и средневековой Японии, происходивших от детей императоров, которым было отказано в статусе принцев и переведённым в разряд подданных путем предоставления фамилии Минамото и титула «асон» (яп. 朝臣, «слуга династии»). Хотя сначала Минамото имели престижный статус весьма влиятельной аристократической семьи, со временем они быстро превратились в самураев из-за постоянного выполнения военных заданий столичного правительства.;
Тайра 平 (они же: Хэйси или Хэйкэ - (потомки императора Камму): входящий в него самурайский род Ода.
Ходзе 北条氏 - самурайский род, династия регентов, правивших от лица малолетних сёгунов династии Асикага, правивших от лица малолетних императоров.
Мацудайра 松平氏 - самурайский род, происходящий от аристократического рода Фудзивара. В период Эдо (1603 — 1868 год) представители этих родо́в контролировали немало удельных владений. делился на 14 родовых веток: Такэноя 竹谷,
Катанохара 形原, Огуса 大草, Нагасава 长沢, Номи 能见, Гои 五井, Фукодзу 深沟, Огю 大给, Такиваки 滝胁, Фукама 福釜, Сакураи 桜井, Тодзё 东条, Фудзии 藤井, Мики 三木.
Целый ряд их представителей в разное время были сегунами (военными правителями) Японии.

Личные имена аристократов и высокопоставленных самураев формировались из двух кандзи (иероглифов) "благородного" смысла.

Личные имена самураев-слуг и крестьян часто давались по принципу "нумерации". Первый сын - Итиро, второй - Дзиро, третий - Сабуро, четвертый - Сиро, пятый - Горо и т.д. Также, кроме "-ро", для этой цели использовались суффиксы "-эмон", "-дзи", "-дзо", "-сукэ","-бэ".

По вступлении самурая в период юности он выбирал себе другое имя, нежели то, что ему дали при рождении. Иногда самураи меняли свои имена и на протяжении взрослой жизни, например, чтобы подчеркнуть наступление ее нового периода (повышение в должности или переезд на другое место службы). Господин обладал правом переименования своего вассала. В случае серьезного заболевания имя иногда меняли на имя будды Амиды, чтобы воззвать к его милости.

По правилам самурайских поединков перед боем самурай должен был назвать свое полное имя, чтобы противник мог решить, достоин ли он такого соперника. Разумеется, в жизни это правило соблюдалось куда реже, чем в романах и хрониках. И понятно, почему Бьякуя не любит называть себя в поединках: много чести всяким простолюдинам знать, что ему, аристократу, приходится сражаться с таким отребьем, еще возгордятся.

В конце имен девушек из благородных семей добавлялся суффикс "-химэ". Его часто переводят как "принцесса", но на самом деле он использовался по отношению к всем знатным барышням.

Для имен жен самураев использовался суффикс "-годзэн". Часто их называли просто по фамилии и званию мужа. Личные имена замужних женщин практически использовались только их близкими родственниками.

Для имен монахов и монахинь из благородных сословий использовался суффикс "-ин".

После смерти японец получает новое, посмертное имя (кайме), которое пишется на особой деревянной табличке (ихай). Эта табличка считается воплощением духа усопшего и используется в поминальных обрядах. Кайме и ихай покупаются у буддийских монахов - иногда еще до смерти человека.

Итак, в начале эпохи Мэйдзи — в 1870 году - появился закон о японских именах и фамилиях, по которому каждый японец обязан был иметь фамилию. А коль скоро ее не было, как, например, у крестьян, разрешалось подобрать любую. Учитывая, что сословие самураев составляло в те времена меньше 20 % населения, около 90 % передовых японцев носят «выбранные» имена — их приблизительно 70 тыс. из 100 тыс. японских фамилий.
Некоторые японцы вместо фамилии записывали название города или деревни, в которых жили, другие «за фамилию» брали название магазина или мастерской, в которых служили. Люди творческие сами придумывали себе звучные фамилии. Большая часть фамилий современных японцев связана с крестьянской жизнью, выращиванием риса и его обработкой. Например, фамилия Хакамада состоит из двух иероглифов: «хакама» (нижняя часть традиционного японского костюма, мужские штаны или женская юбка) и «да» («рисовое поле»). Великое чувство коллективизма поиграло с крестьянами злобную шутку: не желая выделяться, почти все выбирали одну и эту же фамилию. От случая к случаю вся деревня регистрировалась одинаково. А творческая мысль, коль скоро и просыпалась, то оказывалась несколько однонаправленной, например, в префектуре Нагано, где большую часть дней в году стоит высокое и безоблачное небо, пользующейся популярностью стала фамилия Сора, что в переводе и означает «небо».
Многие придумали себе фамилии с иероглифом «ТО», либо «ФУДЗИ» (китайское и японском чтение одного кандзи), что в переводе означает «глициния» либо «камелия». Этот иероглиф стоит первым в исконно аристократической фимилии страны — Фудзивара («поле камелий»). Иметь былому крестьянину, горожанину либо купцу в собственной фамилии иероглиф самого почитаемого в Японии семейства — что может быть лучше? Так и образовались многочисленные Сато (СА — помощь, поддержка), Ито (И — щеголь), Сайто (САЙ — равный) либо Фудзита, Фудзимори и Фудзияма.

Подавляющее большинство фамилий в японском языке состоят из двух иероглифов, реже встречаются фамилии из одного или трёх знаков и совсем редки четырёхзначные и более фамилии.
Также часто в фамилиях содержится остаток показателя падежа но или га (в древние времена было принято их ставить между именем и фамилией). Обычно этот показатель не пишется, но читается — например, 一宮 Итиномия (ити + мия); 榎本 Эномото (э + мото). Но иногда показатель падежа отображается на письме хираганой, катаканой или иероглифом — например, 井之上 Иноуэ (и + но + уэ); 木ノ下 Киносита (ки + катакана но + сита).

Сегодня выбор имени в Японии ограничен списком разрешенных для составления имен кандзи и символов, впрочем, список достаточно широк, помимо иероглифов и каны туда входят даже условные знаки и символы (вроде * % $ ^ и т. п.).
Выбирая имена, некоторые родители, верят, что количество черт в иероглифах имени и фамилии должно сочетаться друг с другом.

Японские имена могут читаться по кунам, по онам, смешано или специальным чтением нанори, которое встречается только в именах собственных; распространённые компоненты могут быть записаны сотнями разных знаков и их комбинациями. Иногда чтение совсем не связано с письменными иероглифами, поэтому бывает, что прочесть правильно имя может только сам носитель. Недаром, в том же аниме, герои, коренные японцы, часто спрашивают друг-друга: "как правильно читается твое имя?", хотя записанное имя находится на бумаге перед глазами.

Большинство японских женских имен заканчиваются на «-ко» («ребенок») или «-ми» («красота»). В отличие от мужских женские имена обычно записываются не «торжественными» иероглифами, а просто хираганой. В то время как мужские имена крайне редко записываются только каной.

Наиболее частые окончания японских имён:
Мужские имена: ~aki, ~fumi, ~go, ~haru, ~hei, ~hiko, ~hisa, ~hide, ~hiro, ~ji, ~kazu, ~ki, ~ma, ~masa, ~michi, ~mitsu, ~nari, ~nobu, ~nori, ~o, ~rou, ~shi, ~shige, ~suke, ~ta, ~taka, ~to, ~toshi, ~tomo, ~ya, ~zou и т.д.

Женские имена: ~a, ~chi, ~e, ~ho, ~i, ~ka, ~ki, ~ko, ~mi, ~na, ~no, ~o, ~ri, ~sa, ~ya, ~yo и т.д.

@темы: япония, имена

---

История 4: Повиновение

Беседы дзенского учителя Банкея привлекали не только дзенских учеников, но и людей разных сект и рангов. Он никогда не цитировал сутры и не увлекался схоластическими рассуждениями. Его слова шли от его сердца прямо к сердцам слушателей.

Его большая аудитория вызвала недовольство священника секты Ничирен, так как последователи секты покидали его, чтобы слушать о Дзен. Эгоцентричный нитиренский священник пришел в храм, намериваясь поспорить с Банкеем.

«Эй, дзенский учитель! — позвал он. — Подожди минутку. Всякий кто уважает тебя, будет повиноваться твоим словам, но я не уважаю тебя. Можешь ли ты заставить меня повиноваться?»

«Подойди ко мне, и я покажу тебе», — сказал Банкей.

Священник стал величественно прокладывать себе дорогу через толпу к учителю.

Банкей улыбнулся. «Стань слева от меня.» Священник повиновался. «Нет, — сказал Банкей,- нам будет удобнее разговаривать, если ты станешь справа от меня. Перейди сюда.» Священник с достоинством перешел направо. «Видишь, — сказал Банкей,- ты повинуешься мне, и мне кажется, что ты человек тонкий и мягкий. А теперь садись и слушай.»

"101 дзенская история"
Перевод С. А. Кротков

@темы: проза и поэзия, дзен, 101 дзенская история

---

Ситифукудзин - семь богов счастья

Итак, продолжаем тему нового года.
Ситифукудзин - коллективное наименование семи богов счастья, хотя у каждого бога есть свое имя, и индивидуальные особенности.
Храмы именно этих богов посещают с первым звоном колоколов в новом году.

Но если отнестись к этой задаче неформально и постараться извлечь лично для себя и своих близких максимум полезного из новогоднего общения с богами, то лучше всего совершить паломничество — мэгури — по семи храмам, каждый из которых посвящен одному из семи богов счастья. Чтобы не доставлять верующим больших хлопот, храмы, входящие в цепочку паломничества к Ситифукудзин, строились неподалеку друг от друга, созвездиями, в соседних кварталах. Если места, чтобы построить каждому из семи богов отдельный храм, не хватало, допускалось строить совместное святилище для двух или трех богов.
В новогодние дни эти храмы становятся объектом паломничества десятков тысяч прихожан, когда изображения богов счастья открывают для всеобщего обозрения. В зависимости от местных условий богами можно любоваться от трех дней до целого месяца. В Новый год путь от одного храма к другому обозначают флажками, хотя в этом и нет большой необходимости. Нужно просто следовать за толпой.

Семь богов счастья (вернее, шесть богов и одна богиня) не являются уроженцами Страны восходящего солнца. Это, так сказать, приезжие, которых некогда доставил с континента на Японский архипелаг такарабунэ — Корабль сокровищ, высадивший святую компанию на берег южнее Киото. Это великое событие из японской мифологии произошло примерно в XIV веке. До того времени каждого из входящих в группу богов почитали самостоятельно. Примечательно, что в божественной группе оказались представители различных религий — синтоизма, буддизма, даосизма и индуизма. Но японцев такое многообразие религиозных оттенков не смущает: в этой стране довольно либеральное отношение к проблемам вероисповедания. Все семь богов гарантируют верующим счастье, но каждый свое. Счастье может прийти в виде обильного урожая риса или богатого улова рыбы, хорошего вооружения или изящной музыки. Ни один из Ситифукудзин не награждает людей золотом и драгоценностями.

Дайкоку — бог богатства, покровитель крестьян, хранитель кухни и даритель пропитания. Его изображают обычно с крестьянским капюшоном на голове, восседающим на двух рисовых мешках и с котомкой сокровищ (мудрость и терпение, а возможно, тоже рис) за левым плечом. Слухи о нем проникли в Японию через Китай в IX веке. По происхождению он — индиец, хотя в синтоистском пантеоне богов есть мистическая фигура Окунинуси-но Микото, схожая по многим признакам с этим колоритным представителем индуизма. В правой руке Дайкоку держит утидэ нокодзути — молоток счастья, некое подобие рога изобилия. Каждый удар молотком приносит желаемое, например еще больше риса.

Бисямон (его второе имя — Тамонтэн) — бог войны и воинов. Естественно, он в латах и железном шлеме, вооружен мечом. Он является одним из четырех божественных защитников буддийских храмов, поэтому божество держит в руке хото — маленькую модель пагоды, «башни сокровищ», из которой он готов наделять всех хороших людей богатствами. Однако, как показывает практика, хороших людей на свете мало, поэтому Бисямон вынужден часто уничтожать свои подарки.

Эбису считают покровителем работников разных профессий. В сельских районах его почитают как бога рисовых полей, в рыбацких деревнях — как небесного защитника рыболовов. Моряки полагаются на его помощь в плавании. Купцы — на удачу в торговле. Домохозяйки не могут обойтись без помощи Эбису на кухне. Как правило, его изображают с удочкой в руке, держащим под мышкой морского леща (символ удачи).

Фукурокудзю изображают китайским отшельником, умеющим совершать чудеса. Это лысый высоколобый старик невысокого роста с длинной седой бородой. Иногда у него в руках видны складной веер и свиток, где записаны все мудрости мира. Помимо мудрости, Фукурокудзю может принести долголетие и благосостояние.

Дзюродзин — еще один из китайских богов, способных наградить человека продолжительной жизнью. Он тоже изображается старцем с длинной белой бородой, но его макушка укрыта шапочкой, характерной для ученого. Он так же как и Фукурокудзю, держит в руках свиток, но там, как предполагается, записаны сроки жизни всех людей и животных. По другим поверьям, свиток содержит секрет долгой и счастливой жизни. Его обычно сопровождают черепаха, олень или журавль — существа, известные на Востоке как символы долголетия.

Хотэй — бог счастья, довольства и удачи — пожалуй, наиболее известен и почитаем из всей семерки. Его изображают веселым толстяком с огромным животом и широкой улыбкой чеширского кота. Под рукой у бога мешок, из которого он наделяет бедных и нуждающихся всем необходимым. Мешок никогда не оскудевает. Хотэй — единственный смертный из экипажа корабля. Этот образ заимствован с портрета некогда знаменитого китайца, которого называли Будай, или Пу-тай, дзэнского нищенствующего монаха, ставшего, по слухам, реинкарнацией бодхисаттвы Майтрея.

Замыкает «великолепную семерку» богиня Бэндзайтэн. Ее называют также Бэнтэн, или Сарасвати. Это индуистский ангел, воплощающий в себе все искусства — красноречия, музыки, рисования, литературы, а также мудрость и добродетель. Она способна наградить артиста вдохновением. В руках у богини бива — восточный вариант лютни. Иногда Бэндзайтэн сопровождает в ее странствиях змея.

Вечером накануне Нового года корабль такарабунэ входит в японский порт и высаживает на берег семь богов счастья. Они готовы наделить счастьем любого встречного. Рассчитывать на личную встречу с кем-либо из Ситифукудзин довольно сложно, поэтому все японские дети (без исключения!) в новогоднюю ночь кладут под подушку картинку с изображением Корабля сокровищ, везущего в Японию богов счастья. Это гарантирует, что первый сон, приснившийся в новом году, станет приятным и счастливым. А может быть, проснувшийся окажется на седьмом небе от счастья.

Ничего не теряют от паломничества по храмам Ситифукудзин и взрослые. Наградят ли их боги удачей и благосостоянием, неизвестно. Тут многое зависит от личных качеств человека. Но в каждом из семи храмов можно отведать амадзакэ — подслащенное рисовое вино с плавающими в напитке рисовыми зернами. Легкая выпивка не только согревает в холодную новогоднюю ночь, но и поднимает настроение, что не так уж мало для паломников.

@темы: синто

---

о священных текстах

«Кодзики» или Фурукотофуми (яп. 古事記　(こじき、ふることふみ ), «Записи о деяниях древности») — крупнейший памятник древнеяпонской литературы, один из первых письменных памятников, основная священная книга синтоистского троекнижия, включающего в себя помимо «Кодзики» «Нихонги» («Анналы Японии») и сгоревшие во время пожара в 645 г. «Кудзики» («Записи о минувших делах»).

Это и свод мифов и легенд, и собрание древних песен, и историческая хроника. Согласно предисловию, японский сказитель Хиэда-но Арэ истолковал, а придворный О-но Ясумаро записал мифологический и героический эпос своего народа, пронизав его идеей непрерывности и божественного происхождения императорского рода. Работа над «Кодзики» была завершена в 712 г. — в годы правления императрицы Гэммэй.

Авторский список «Кодзики» не дошел до наших дней. Старейшим и наиболее полным вариантом из полностью сохранившихся списков всех свитков «Кодзики» является так называемая «Книга из Симпукудзи», получившая своё название в честь храма Симпукудзи в г. Нагоя, где она хранится. Создание этого варианта монахом Кэнъю относят к 1371—1372 гг.

«Кодзики» состоит из трех свитков. Первый - содержит основной цикл мифов, сказаний и вставленных в них стихотворений-песен: от космогонического мифа о возникновении Вселенной до мифов о богах-прародителях и перипетиях их взаимоотношений, о сотворении Земли — страны Ямато. Здесь же помещены цикл о героических подвигах божественных предков и героев, а также повествования о деятельности их божественных потомков на Земле, здесь же говорится о появлении на свет отца легендарного вождя японского племени Ямато Камуямато Иварэ-хико (посмертное имя Дзимму), считающегося первым императором Японии.

Второй свиток интересен прежде всего своими фольклорными материалами. Мифы постепенно переходят сначала в легендарную, а затем и реальную историю: от исторического предания о походе Камуямато Иварэ-хико до рассказа о конце правления вождя союза японских племен Хомуда-вакэ (посмертное имя Одзин) (начало V века).

В третьем свитке в в сжатой форме излагаются главным образом сведения о правящей династии и некоторые исторические события, охватывающие период по 628 г.

Действие мифов, содержащихся в первом свитке, происходит на Равнине Высокого Неба — в обители богов, в стране Мрака — в преисподней, и на земле, именуемой Тростниковой Равниной. Центральным считается миф о рождении богини солнца Аматэрасу и удалении её в Небесный грот, отчего цикл получил название Солнечного. Широко известны также помещённые в «Кодзики» сказания о бесстрашном богатыре Яматотакэру, жившем, согласно традиционной хронологии, на рубеже I и II вв. н. э.
Сказания группируются вокруг нескольких районов. Существовали три центра, а следовательно, три различные группы племён, в разное время, разными путями пришедшие на Японские острова и обосновавшиеся на них. Это земля Идзумо (на западе острова Хонсю), земля Химука (в южной части острова Кюсю) и земля Ямато (побережье центральной части Хонсю).

«Нихо́н сёки» (яп. 日本書紀, букв. «Записанные кистью анналы Японии»), «Нихонги́» (яп. 日本紀, «Анналы Японии»), 720 год — один из древнейших письменных памятников Японии (наряду с «Кодзики» и «Фудоки»). В отличие от «Кодзики», где наряду с хронологическими записями о древнейших правителях Японии собраны мифы, сказания и песни о богах и сотворении мира, «Нихонги», начиная с третьей главы и вплоть до последней тридцатой, является подробным повествованием о жизни страны и генеалогии императоров, правивших Японией до 697 года н. э. Также следует отметить, что в отличие от «Кодзики», «Нихонги» написан на классическом китайском языке, что продиктовано дипломатической важностью этого документа и традициями официальной историографии Древней Японии. Продолжением «Нихонги» является «Сёку нихонги» («Продолжение анналов Японии»), охватывающее период с 697 по 791 годы. Кроме того, «Нихонсёки» предлагает несколько вариантов одного сюжета, что делает хронику во многом более ценным источником, представляющим различные существовавшие мифологические комплексы.

Варианты названия хроники («Нихонсёки» — «Нихонги») объясняются особенностями японской истории, а также китайским влянием. «Нихон-Сё-Ки» — буквально означает «Записи о династии Нихо́н». Это калька с названий многочисленых китайских хроник, которые писала каждая правящая династия. В Японии — скорее формально, чем фактически — династия не сменялась, поэтому «лишний» иероглиф был впоследствии изъят, а с озвончением название приобрело звучание «Нихонги».

читать свитки

«Фудоки» (яп. 風土記, «Описание обычаев земель») — наряду с «Кодзики» и «Нихонги» один из древнейших памятников японской письменности, относящийся к VII веку. Содержит описания провинций древней Японии, причём до наших дней дошло пять описаний, относящиеся к провинциям Итати, Харима, Бунго, Хидзэн и Идзумо.

Фудоки описывают географические и административные особенности земель, содержат перечисление селений, наиболее значительных географических объектов, сведения о флоре и фауне, объяснение происхождения названий, обычаев, а также записи наиболее интересных местных легенд и сказаний.

Кудзики — "Хроники Древних Событий" Считается, что Кудзики были написаны примерно в 620 году, т. е. на сто лет раньше появления Нихонги, однако древнейшая сохранившаяся версия этой книги почти наверняка не является подлинной. Тем не менее она тоже древняя и представляет большую ценность, хотя в ней и содержится многое из того, что есть в Кодзики и Нихонги. К сожалению, эта рукопись до сих пор не переведена с японского.

Когосюи — "Избранные Истории из Древности" Когосюи, написанные в 807 году, дополняют информацию о раннем синтоизме.

Энги сики — "Уложения эры Энги" Опубликованные в 927 году Энги сики являются фундаментальным источником знаний о раннем синтоизме, церемониях, молитвах, ритуалах и о методах управления церковными делами.

@темы: япония, проза и поэзия

---

О-сёгацу

Всех постоянных и просто читателей с Новым 2010 Годом!

Дворец.
Утагава Хиросигэ

О приходе Нового года вот уже более тысячи лет возвещают 108 ударов колоколов, доносящихся в полночь из храмов. Из 108 бусин составляются четки. 108 соблазнам и грехам, согласно учению Будды, подвержен и человек, — и каждый удар колокола в новогоднюю ночь прогоняет одну из этих напастей. Под звон колоколов начинается паломничество в храмы — первое в новом году (хацумодэ). Важно успеть встретить именно там восход солнца, чтобы в ближайшие 12 месяцев все сложилось благополучно и радостно. Перед входом в храм пришедшему надобно смыть первой новогодней водой из ковшика старую «грязь» с лица и рук, застыть на секунду перед статуей Основателя, бросить монетку в ящичек для пожертвований, хлопнуть в ладоши, чтобы привлечь внимание здешних божеств и мысленно молится об исполнении мечтаний. Эту молитву предлагается зафиксировать и письменно: на деревянных дощечках, вывешенных на специальной «доске объявлений», предназначенной для высших сил.

До 1873 года Япония жила по китайскому лунному календарю. Любимый зимний праздник всех детей и взрослых был «скользящим» — каждый раз приходился на новый день где-нибудь в конце января или в первой половине февраля.
Однако подули ветры перемен: под давлением европейских держав и Америки страна, наконец, открыла порты для свободной торговли с иностранцами. Стало очевидно, что разность летоисчислений причиняет вопиющие неудобства. И тогда правительство волевым решением перевело страну на солнечный подсчет дней и месяцев. При этом потерялось целых тридцать суток: после одиннадцатой сразу настала первая «луна» следующего года. У чиновников автоматически пропало месячное жалованье — кое-кто шумел, требуя его все же выдать, но безрезультатно. С тех пор прошло уже почти полтора века.

Как и в Северной Европе, Новый год всегда считался в Японии сугубо семейным праздником, и эту традицию тем более важно соблюдать, поскольку в последнюю ночь перед торжеством в дом возвращаются души предков, которых члены семьи обязаны радушно принимать и чтить. Присутствие посторонних при этом строго запрещалось, и нынче, кто бы во что ни верил, у японцев так и не выработалась привычка ходить друг к другу в гости в это время.

Однако божества и души не повсюду захотят явиться, нечистое место они обойдут — поэтому накануне торжеств устраивается генеральная уборка, а злые духи изгоняются специальными обрядами. Каждый японец знает, чего больше всего боятся эти враги рода человеческого — гороха и бобов. Надо просто разбросать их перед Новым годом по полу во всех комнатах, приговаривая: «Счастье — в дом, черти — вон!»

Об атрибутике — как и европейцы, японцы главную роль здесь отдают вечнозеленому растению. Только не ели, а исключительно сосне. Она в стародавней национальной системе «знаковых смыслов» олицетворяет вечную молодость и долголетие. Недаром в диету святых отшельников непременно входила роса, буквально слизанная с сосновых игл, — таким образом тела наполняются «физической» силой вековой природы. В отличие от отшельников простые крестьяне накануне Нового года шли в горы, которыми богаты все четыре главных японских острова, чтобы выкопать или срубить молодую сосенку. Потом ее полагалось выставить прямо перед воротами своего дома, чтобы туда пришла удача. Собственно, в современном языке новогоднее дерево-украшение так и называется — «кадомацу», то есть «сосна перед воротами».

Журавль
С тысячелетней сосною,
Что приносят тебе поздравления,
Знают, как хотела бы вечно Жить под сенью твоих милостей!
(Некая придворная дама X века. Перевод А.А. Долиной)

Ей вторит два столетия спустя знаменитый Сайгё:

У каждых ворот
Стоят молодые сосны.
Праздничный вид!
Во все дома без разбора
Сегодня пришла весна!

Считалось, например, что на макушку вовремя выставленной предвратной сосенки спускается с гор божество наступающего года и вдыхает в землю силу плодородия. А чтобы трудолюбивое существо не устало, ему готовили сытное угощение: круглые рисовые лепешки моти, рисовое вино (всем известное саке), хурму, мандарины, сушеную и соленую рыбу. До сих пор принято угощаться на Новый год и тресковой икрой: поедание зародышей должно обеспечить и людям плодовитость во всех смыслах этого слова. Впрочем, конечно, в нынешней городской жизни речь здесь обычно идет просто об успехах в карьере и делах, не имеющих отношения к землепашеству.

С течением истории в условиях японской тесноты целая сосна у дверей превратилась в пучок ее веточек, причем с добавлением бамбуковых побегов. Они издавна почитаются за стойкость перед ветрами и сверхбыстрый рост, то есть празднующие опять-таки подчеркивают ими стремление обрести новую витальную энергию. Попали в букет и сливовые ветки, символизирующие приход весны: японская слива зацветает очень рано, когда еще запросто может выпасть новый снег. Можно сказать, что по этому растению нация и «узнавала» о приближении Нового года и встречала его непременными поэтическими сессиями. Представители всех сословий рассаживались с чарками у корней деревца и начинали:

Блеск снега, чистота луны, сиянье звезд
Слились в цветенье сливы.
О, золото чудесной ночи
И аромат цветов, устилающих сад!

Так высказался поэт Сугавара Митидзанэ (845—903). В его стихах, сочиненных, как тогда водилось, на китайском языке, слива возносится до небес — но только цветущая. «Нынешняя» же декабрьская слива — это лишь голые ветки. Ревнители старины говорят, что даже растения на Новый год стали теперь уже не те…

Как бы там ни было, сосна, бамбук и слива вместе составляют классическую триаду зимнего праздника. Маленький «сноп», заменивший в каменных джунглях сельские деревца, принято вывешивать перед квартирами и сегодня. Да, еще — его непременно надо перевязать жгутом из рисовой соломы, полученной при сборе последнего урожая. Такой жгут служит отличным оберегом, в синтоистских храмах толстыми канатами из того же материала огораживают самые священные места.

Репутация сосны в народном сознании прочна и неприкосновенна, она входит в подкорку вместе с древней поэзией. Последняя часто воспевает это растение наряду с журавлем, другим известным символом долголетия и удачи. Считалось, что именно на журавлях путешествуют бессмертные даоские святые.

Праздничное меню несложно, так как людям и богам прекрасно подойдут одни и те же продукты. Основное блюдо — моти. Перед тем как поместить лепешку в котел с кипящей водой, тесто необходимо долго «умягчать» специальными деревянными колотушками, напоминающими по форме молот. В старые времена это было коллективное действо с участием всех членов семьи или даже нескольких соседских семей — поочередно. В моти опять-таки обитает сам Дух риса. Так что чем больше людей его там «поселят», а потом съедят, тем здоровее заживет вся округа.
Приятного аппетита! Но будьте осторожны: моти обладают крайне вязкой консистенцией и ими легко подавиться. Каждый январь газеты сообщают о несчастных случаях — очень часто куски лепешек попадают в дыхательное горло граждан. Зато они очень вкусны и полны магических значений, о которых многие молодые люди уже и не помнят, но все же интуитивно чувствуют. На новогоднем столе не должно находиться ничего случайного. Спросите их — что призваны изображать «кагами моти», специальные «зеркальные» моти круглой формы? Скорее всего, не ответят. Но готовят ведь. На самом деле в лепешках заключено напоминание о полной луне и «полноте» жизни.

Кроме моти священная трапеза включает в себя кашу из красных бобов (ей придавался когда-то очистительный смысл), похлебку из целебных трав и лапшу соба из гречишной муки — счастье и благополучие в доме обязаны быть такими же длинными (нескончаемыми), как лапша.

Японского Деда Мороза зовут Сегацу-сан.
Новогодний талисманы и сувениры:
• Хамаими — затупленные стрелы с белым оперением. Считается, что они оберегают дом от злых сил, горестей и несчастья.
• Кумадэ (досл. «медвежья лапа») – талисман на счастье. Похож грабли из бамбука. Ими, по поверью, загребают счастье.
• Хатоита — ракетка для очень популярной во время Нового года игры ханэцуки (игра в волан). Обратная сторона этой ракетки украшена гравюрами.
• Такарабунэ — кораблик с рисом и другими сокровищами, на которых восседают семь богов удачи. Считают, что если такой кораблик положить под подушку в новогоднюю ночь, то обязательно сон будет вещим.
• статуэтки изображающие Даруму (Боддхидхарму) — легендарного основателя школы дзэн в буддизме. О его непревзойденной святости свидетельствует отсутствие ног: они отсохли после бесконечных медитаций в «позе лотоса». В результате получился симпатичный кузен нашей неваляшки: центр тяжести смещен книзу, Даруму нельзя опрокинуть. А такая несгибаемость — весьма важное качество, которое в новом году поможет каждому оставаться собой, принимать верные решения, прислушиваться к собственному сердцу и разуму. А кроме того, у Дарумы отсутствуют глаза — вернее, зрачки. И это неспроста: сразу при получении статуэтки в подарок следует нарисовать в одной из белых пустых глазниц черный кружок и загадать при этом желание. Если оно исполнится, нужно сделать святого по-настоящему зрячим, изобразив второй зрачок. Если же нет, то через год его следует сжечь как не оправдавшего ожиданий.

А потом все идут запускать «связных между землей и небом» — воздушных змеев, это тоже надлежит делать в первые же дни января.

Завершается все это экзотическое празднование церемониями, связанными с очистительной силой огня. В гигантских кострах, которые разводятся на территории храмов, горят и новогодние украшения, и деревянные таблички с молитвами. Все это напоминает венецианский карнавал. Торжества окончены, божество года спорхнуло с сосенки и вернулось на место своего постоянного пребывания в горах, а жизнь — продолжается. Продолжается с нового и чистого после забытой скверны листа.

@темы: праздники

---

Акико

Немного японских сказок на ночь...

Раз я увидел, как опавший цветок вернулся на ветку.
Но, увы!
То лишь вспорхнула бабочка...

За кладбищем при храме Сёцанийи, в пригороде столицы, когда-то стоял одинокий маленький домик, в котором жил старый человек по имени Такахама. По причине его спокойного дружелюбного характера все соседи любили старика, хотя и считали его слегка тронувшимся. Ибо от человека, который выполняет все буддийские церемониалы, ожидают, что он женится и даст продолжение своему роду. Но он жил здесь совершенно одиноко уже более двадцати лет. Ни одному человеку не удалось убедить Такахаму взять в свой дом жену. И никто ни разу не заметил, чтобы у него возникли любовные отношения с какой-либо особой.

Однажды летом Такахама почувствовал себя плохо и понял, что дорога его жизни подходит к концу. Он послал за своей единственной вдовой сестрой и за ее сыном - молодым человеком лет двадцати, к которому был очень привязан. Придя, они стали делать все возможное, чтобы хоть как-то облегчить последние дни жизни старика.

Был знойный полдень. Вдова и ее сын находились у ложа умирающего. Такахама заснул. В этот момент в комнату влетела очень большая бабочка и уселась на подушку больного. Племянник отогнал ее веером, но она опять вернулась на то же место. Бабочку снова отогнали - она вернулась еще раз. Племянник рассердился и выгнал ее в сад, но она не хотела улетать, и юноша, размахивая веером, погнал прелестное насекомое через сад. В открытые ворота на кладбище около храма. А бабочка все порхала перед ним, как если бы не могла сама лететь дальше, и вела себя так странно. Что молодой человек начал опасаться Ма, принявшего на время прекрасный воздушный образ. Он все гнал ее и гнал, и не заметил, как оказался в глубине кладбища. Здесь в густой тени зарослей бабочка подлетела к одному могильному камню и бесследно исчезла. Как он ни пытался ее найти - все было безрезультатно. Тогда юноша обратил свое внимание на надгробие. На нем было имя: "Акико", выбитое вместе с неизвестным ему родовым именем, а последующая надпись осведомляла, что Акико умерла в возрасте восемнадцати лет. Местами в углубления иероглифов забился пышный мох, и было похоже, что надгробие установили не менее двадцати лет назад. Но как ни странно, оно было хорошо ухожено: перед ним лежали свежие цветы, и сосуд для воды был наполнен совсем недавно.

По возвращении в дом молодого человека ждало известие: дядя скончался. Смерть подкралась к спящему незаметно, и мертвое лицо улыбалось. Племянник рассказал матери о том, где он был и что обнаружил на кладбище.

- Ах! - воскликнула она. - это та самая Акико!

- Но кто она, эта Акико, мама?! - спросил сын.

Вдова ответила:

- Когда твой добрый дядя был молодым, он был обручен с очаровательной девушкой по имени Акико, соседской дочерью. Но она умерла от грудной болезни совсем незадолго до того дня, на который была назначена свадьба, и несостоявшийся муж тяжело горевал. После того как девушку похоронили, он дал зарок никогда больше не жениться и не смотреть на женщин. Затем дядя построил это маленький домик вплотную к кладбищу для того, чтобы всегда быть недалеко от ее могилы. Все это случилось более двадцати лет назад. И каждый день из всех этих долгих лет, все равно - зимой или летом, твой дядя приходил на кладбище и молился на ее могиле. Сам он очень не любил, когда упоминали обо всем этом, и никогда никому ничего не рассказывал...

Но Акико, наконец, пришла за ним: большая белая бабочка была ее душой.

@темы: проза и поэзия

---

Даат, добро пожаловать. Располагайтесь.

Название гравюры: Зима
Автор: Утагава Куниёси

@темы: гравюры, ПЧ

---

Bleach 251

Кога - вышедший из-под контроля маньяк-убийца. Мурамаса - белая и пушистая жертва, преданно служащая хозяину, терпя с его стороны побои и оскорбления и никогда не замышляющая никаких злодейств. Аниматоры явно увлеклись сюжетными поворотами.
Мурамаса: Разве мы не товарищи, Кога?
Кога: Товарищи? Ты не более чем обычная катана. Ты просто инструмент! Не наглей, инструмент! *замахивается на лежащего на земле и истекающего кровью Мурамасу*
Бьякуя *успевая закрыть Мурамасу собой*:Не могу поверить, что ты назвал свой Занпакто инструментом и напал на него. Ты не достоин быть "Шинигами".

@темы: Bleach